Каждая женщина имеет представление о том, сколько килограммов она должна весить в идеале. И не важно, каких успехов она достигла, заветная цифра на весах делает ее более счастливой. Предположим, вы похудели до идеального веса, не стоит ли скинуть еще пару килограмм? А может пять или даже десять? В своем стремлении к совершенству многие не могут остановиться. Особенно дети худеющих мам.

В Америке и некоторых европейских странах анорексией страдает каждая вторая девушка из ста в возрасте от 12 до 24 лет. Как правило, в старшем возрасте анорексия в чистом виде не встречается. У подростков это расстройство психики, связанное с искажением восприятия своего тела, в 10 % случаев приводит к смерти. Это самый высокий показатель среди всех психических заболеваний. Треть девушек сталкивается с необратимыми последствиями для своего здоровья – бесплодием, гормональными нарушениями, аритмией, судорогами.

Как клинический психолог я не раз сталкивалась с пациентками, у которых в той или иной степени было выражено особое отношение к еде. Кто-то заедал горе и одиночество; некоторые манипулировали родителями, другие просто не могли есть от горя.

Анорексия – это то заболевание, которое контролирует команда врачей в больнице : психиатры, гастроэнтерологи. Мы, психологи можем проводить только сопроводительную работу. Долго, деликатно, неотступно.

Лена весит 35 килограммов при росте 162 сантиметра. Ее тело задрапировано просторной кофтой. Так удобно для всех – мама не плачет, видя истощенное тело дочери, а сама Лена уверена, что только так она может скрыть слой жира. В больнице она была уже дважды. В этот раз она попала из-за твердого убеждения, что ее попа начала расти, как на дрожжах. Стрелка весов, сообщавшая об обратном, по мнению Лены ничего не доказывала.

«В первый раз мы сели на диету вместе c дочкой. Она у меня была достаточно полненькая. И почувствовав успех, Лена просто не могла остановиться. Пришлось искать помощи у психиатра. Вес за три месяца упал с 48 до 32. Через год, заметив, что малышка тает на глазах, я со слезами отговаривала ее, но безуспешно. Она контролирует не только свое питание, но и вообще весь холодильник. Даже любимый мною сыр Втихомолку выбрасывает, потому что он слишком жирный. Рядом с таким человеком стыдно кушать – она сидит за столом и ерничает. Теперь забегаю после работы в кафе, чтобы втайне съесть булочку. Моя жизнь превратилась в ад.» — описывает ситуацию мама клиентки.

Девочка не смеет возразить: привыкла к контролю и не произносит за визит более двух предложений подряд.

«Я люблю здоровый образ жизни. Не хочу есть мяса, а она в меня все пихает и пихает», — тихим голосом произносит Лена.

Именно такие девочки: с отличной успеваемостью, идеальным поведением и стремлением к совершенству – страдают пищевыми расстройствами. «Все врачи нас только пугают, что мы умрем!» – отчаявшись, подытоживает рассказ Ленина мама.

Я невольное отмечаю, что императив «мы» звучит в ее речи практически все время: мы поели, мы худеем, мы учимся, нас выписали из больницы. Обычно так говорят мамы малышей до года. Как будто девочка так и не встала на ноги и обязана открывать рот, видя каждую протянутую мамой ложку. Что удивительно, ни она, ни ее ребенок особого страха за жизнь не испытывают.  «Мне нравятся модели: Кейт Мосс, например. Я хотела бы выглядеть красиво,» – признается Лена. Главным способом быть похожей на своего кумира она видит строгую диету. И не важно, что по мнению окружающих – это не приводит ее к улучшению внешнего вида. Выступающие косточки, спадающие джинсы – все эти маленькие шаги к преображению и вызывают искреннюю радость.

Что же является той гранью, когда желание быть красивой и следить за своим питанием превращается в болезнь?

• Постоянное ощущение полноты, в частности, определенных частей тела.
• Способ питания: кушать стоя, раздроблять еду на мелкие куски.
• Нарушения сна.
• Изоляция от общества.
• Панический страх поправиться.
• Отсутствие критичности к своему состоянию.
• Отрицание поддерживания весового минимума, каким бы низким он ни был.

Однако, бывает и так, что все эти симптомы маскируют другую проблему – глубокую депрессию. Еще несколько лет назад подобный диагноз никогда не ставили детям, особенно младшего возраста. Теперь специалисты утверждают, что даже младенческий отказ от еды – колики, срыгивание – может быть выражением тяжелых состояний, вызванных ранней депривацией.

В случае с подростками, с таким видом депрессии, анорексия становится поводом заявить о себе: «Смотри, я ухожу! Я таю. Во мне нет жизни». В этом случае лучшим вариантом терапии становится семейная – с возможностью коррекции материнской гиперопеки и поддержкой ребенка в его праве на жизнь, на детство, радость, веру в свои силы.

«Понимаете, я один раз спустилась в столовую и съела салат. Жирный салат с майонезом. Я поднялась в класс, чтобы написать контрольную, но не могла сосредоточиться. Какой-то внутренний голос шептал мне: ”Она ела майонез!” — рассказывает 18-ти летняя Марина, которая уже два года подряд не худеет. — В тот раз я помню, как важен мне был ваш вопрос, чей именно этот голос? Я вдруг поняла, что знаю. На следующий день мне приснился сон, будто я бегу в огромном стеклянном здании, а за мной гонится монстр. Пол рушится под ногами, а я отчаянно пытаюсь спастись. Голос кричит: ”Она ела майонез!”. Я оборачиваюсь, вижу, что у монстра лицо моей матери, и от ужаса просыпаюсь. Мне стало страшно, что мои дети когда-нибудь тоже будут видеть меня в своих страшных снах. В этот момент я поняла, что мне пора отстаивать свою территорию – поставить замок в свою комнату, не отчитываться о результатах контрольной, заняться не фортепиано, а журналистикой, о которой я всегда мечтала. Меня начали хвалить посторонние люди. И постепенно, я начала подниматься с кровати без тяжести. Мне просто захотелось жить!».

Именно поддержка и передача ответственности в случаях, подобных этому, дают больше, чем подкручивание весов и лишний кусок масла, замаскированный в гречке. Такая ситуация сродни наличию алкоголика в семье. Видя чудесное преображение своего тела, ощущая восторг от контроля за ним, подросток не может остановится. Поэтому первое, что стоит давать своей дочери, если она тает на глазах – это любовь, принятие и поддержка. Причем безо всяких условий. Голод такого порядка невозможно удовлетворить куском мяса и стопкой пельменей.

Ну и, конечно же, не стоит забывать о профессионалах. Не только больным анорексией, но и членам семьи в этот момент нужна поддержка психолога. В клиниках, специализирующихся на пищевых расстройствах, родители начинают процесс помощи своим детям с собственной групповой терапии. Именно общение с другими мамами часто позволяет увидеть свои типичные ошибки в поведении.

«Когда моя дочь худела, я чувствовала себя самой ужасной матерью на земле, а потому поддержка психолога дала мне возможность пережить самый сложный период своей жизни», — говорит мама Марии, — «если бы я могла сейчас дать совет родителем, у которых такая же проблема, как у меня, я бы сказала им главное – не затягивайте, обращайтесь к специалистам».