Он улетел, но обещал вернуться

Из детской раздается приглушенный разговор. Какое-то время ты не обращаешь на это внимание, однако прислушавшись обнаруживаешь, что малыш кому-то явно отвечает. «Солнышко, что это ты тут делаешь?» — удивленно спрашиваешь ты у ребенка. «Ничего», – смущенно объясняет он, – «Мы тут играем». Стоит ли беспокоится, если у малыша завелся воображаемый друг?

Когда беспокоиться не надо

«Мой мишка тоже хочет каши», — просит трехгодовалый малыш, усаживая своего плюшевого товарища на соседний стул. В младшем возрасте способность одушевлять свои игрушки, заботиться о них, кормить и укладывать спать – это хороший показатель. Любимый друг может быть плюшевым зверем, маминым халатом или детским одеяльцем, в которое он будет заворачиваться в трудных ситуациях. Дональд Вудс Винникот всемирно известный психолог назвал такой «талисманчик» переходным объектом, который помогает детям не только успокаиваться, но и превратиться из связанного с матерью младенца в самостоятельного человека.

Continue reading →

Так начался международный фестиваль сказкотерапии

Является ли любимая сказка детства корректным диагностическим инструментом? Влияет ли она на личность в такой мере, чтобы оставить существенный вклад в я-концепцию? Насколько значительны те навыки совладающего поведения, которые прививает ребенку любимый герой в ходе повествования? Решаем ли мы свои проблемы так, как учит нас сказка? Специалисты Рижской школы сказкотерапии провели небольшое исследование среди взрослых людей, погрузив их в мир детства.

Сказка – это не только набор удачных рабочих метафор, которые могут разрешить основной запрос во время терапии. Это уникальный феномен, отражающий ментальность народа и живой инструмент, который учит маленького человека отличать добро и зло, справляться со страхами, перенимать желательную модель поведения. Из всех сказок, как правило, наиболее любимой становится та, что вызывает у ребенка радость узнавания. Героя такой сказки он всегда сравнивает с собой, стремится стать на него похожим, что может многое сказать о его формирующейся Я-концепции, проективных механизмах и механизмах совладающего поведения. Однако, вырастая, человек обогащается огромным количеством культурных объектов – литература, живопись, театры, кино, музыка, обучение, общение со значимыми персонами и желание принадлежать к какой-то группе. Все это накладывает свой отпечаток на личность человека. Какое же место остается для сказки?

Статья для специалистов опубликована в сборнике  V международного сказкотерапевтического фестиваля «Психология сказки и Сказка психологии»

Continue reading →